Не может.

Всем известно, что жизнь — самый изобретательный драматург. Казалось бы, кого может заинтересовать история скучного латыша, плохо говорящего по-русски, который служит начальником крохотной железнодорожной станции между Рязанью и Липецком? Но вдруг в этой глубинке, где нет даже гостиницы, с поезда сходит великий старик Лев Николаевич Толстой (1828-1910) и умирает в постели начальника. «Есть от чего сбиться с пути и застрелиться», — не без писательской зависти говорил о таком сюжетном повороте Юрий Олеша.

Пушкин однажды задумал роман, начал его словами: «Гости съезжались на дачу...», написал страниц двадцать, но разочаровался в сюжете и забросил черновик. А Лев Толстой спустя сорок лет использовал пушкинский текст и не особенно это скрывал: «Я невольно, нечаянно, сам не зная зачем и что будет, задумал лица и события, стал продолжать, потом, разумеется, изменил, и вдруг завязалось так красиво и круто, что вышел роман». Книга, которую Толстой озаглавил «Молодец баба», известна читателям под названием «Анна Каренина».

Кто-то ворует сюжеты в собраниях сочинений классиков или у неизвестных авторов на интернет-площадках. Кто-то черпает идеи в новостных лентах, социальных сетях, газетах, журналах, радиопередачах и телепрограммах. Кто-то прислушивается к совету опытного Тома Вулфа (1930-2017): «Мир полон людей, которые вынуждены молчать, но хотят рассказать вам свою историю. Они хотят рассказать вам то, чего вы не знаете. Они — самые лучшие союзники изо всех, кого может заполучить писатель»...

Источников много, но сюжетов мало. Их пересчитал Аристотель, а через две тысячи лет расчёты подтвердил Жорж Польти (1867-1946). Оказалось, всю мировую литературу за всё время её существования полностью исчерпывают тридцать шесть базовых сюжетов.

Иногда их используют в чистом виде; чаще в комбинации. Хорошо сложенный сюжет — на вес золота. Мастеров сюжетосложения значительно меньше, чем хороших писателей. В том числе и поэтому из тридцати восьми пьес Вильяма Шекспира (1564-1616) только пять написаны по его собственным сюжетам: в остальных он заимствовал истории у авторов прошлого. Например, к несчастной судьбе Ромео и Джульетты на протяжении полутора столетий до великого британца обращались минимум четверо его коллег.

Оскар Уайльд (1854-1900) советовал тем, кому хотелось выглядеть стильно и оригинально: «Купите десять галстуков, поручите слуге выбрать восемь самых красивых — и носите один из двух оставшихся». Такой социальный снобизм хорошо помогает при выборе сюжета или сюжетного поворота. Из десяти пришедших в голову идей надо оставить две, которых не придумают другие авторы, или за которые они возьмутся с меньшей охотой...

...а дальше всё будет зависеть от писательского мастерства, ведь сюжеты не только малочисленны, но и банальны. «Нет ничего нового под солнцем, — утверждал мудрый Соломон-Екклесиаст около трёх тысяч лет назад. — Бывает нечто, о чём говорят: «Смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас».

В моём романе «Тайна трёх государей» говорится: в жизни ничего нельзя стереть, зато многое можно дорисовать. Можно сделать так, чтобы самое банальное событие обросло живописными подробностями. Шекспир делал это блестяще, поэтому пятую сотню лет читатели вспоминают именно его «Ромео и Джульетту», а не Мазуччо Салернитанца (1410-1475), который сочинил первую известную новеллу про юных влюблённых; не Луиджи да Порто (1485-1529), который придумал имена заглавных героев; не Маттео Банделло (1485-1561), у которого Шекспир позаимствовал окончательный сюжет и персонажей, и даже не звёздного Лопе де Вегу (1562-1635), который написал аналогичную пьесу пятью годами раньше.

Каждый автор выкручивается, как может. Скажем, у Джеймса Джойса (1882-1941) по сюжету романа «Улисс» простой обыватель путешествует через родной город в течение одного дня, но за это время с персонажами случаются яркие события, а на последних сорока страницах описан поток сознания засыпающей женщины.

Лев Толстой в сюжете романа «Война и мир» туго переплёл судьбы российских аристократов, оттенил родовитых петербуржцев и москвичей французской знатью с императором Франции, а потом вытолкнул всех на грозный театр военных действий 1812 года, энергично используя мемуары наполеоновского бригадного генерала Поля де Сегюра (1780-1873).

Джек Лондон в романе «Белый Клык» для украшения банального сюжета вывернул наизнанку пословицу «С волками жить — по-волчьи выть» и сделал героем полуволка, который существует среди людей, чьи законы более суровы, чем у волков.

Сюжет — это шампур, на который писатель нанизывает литературный шашлык: аппетитную фактуру, сочных героев, оригинальный стиль, лёгкий слог, острую проблематику... Без шампура шашлык развалится, но для того, чтобы блюдо стало по-настоящему привлекательным, автор должен сперва ответить сам себе на вопрос: чем удивлять будем? Неправильный ответ уводит читателя к другому шашлычнику.

Ни одному автору ещё не мешал хороший сюжет — один из тридцати шести базовых, а лучше их комбинация. Но не в сюжете заключается главный секрет успеха, и его походя раскрыл Грибоедов: «Шекспир писал очень просто: немного думал о завязке, об интриге и брал первый сюжет, но обрабатывал его по-своему. В этой работе он был велик».

Мастер видит в привычном материале то, чего не видят другие. Из глыбы мрамора ремесленник рубит могильные плиты, похожие одна на другую, а художник ваяет уникальную статую, которая останется в веках.

Материал один, уровни мастерства разные.

С творческой биографией Дмитрия Миропольского можно познакомиться здесь.

Оглавление:

Часть вводная. «О чем пойдет речь?»

Часть 1. «Как написать бестселлер?»

Часть 2. «Надо ли пытаться стать писателем?»

Часть 3. «Кто может научить писательству?»

Часть 4. «Для кого надо писать?»

Часть 5. «О чём надо писать?»

Часть 6. «Может ли сюжет гарантировать успех?»

Часть 7. «Каким правилам надо следовать?»

Часть 8. «Надо ли брать пример с успешных писателей?»

Часть 9. «Стоит ли начинающему автору писать «под кого-то»?»

Часть 10 «Сколько надо времени, чтобы написать роман?»

Часть 11 «Как реагировать на критику?»

Финальная часть 12 «Когда ждать признания?»

нравится